Когда вы появились, то вашей аудиторией стала, в основном, молодежь. Сейчас ваша музыка обращается к тому же адресату?
Я вообще ни к кому не обращаю свою музыку, потому что это глупо и
бессмысленно. Просто получилось так, что среагировала именно эта
публика, и хорошо, я не против. Но я не пишу песни и не снимаю клипы для
определенного круга лиц. Я – автор, я вижу так, а дальше будь что
будет, и реагируют на это люди абсолютно самостоятельно, и я тут не
причем.
И какова ваша роль в современной музыкальной культуре России?
Я не аналитик. И не мне отвечать на такие вопросы. Я не люблю копаться в
том, как я себя вижу. Я не могу выпрыгнуть из своего тела и посмотреть
со стороны кто я для общества, какую роль играю. Это очень сложно, я
могу судить лишь субъективно.
А все-таки, если даже субъективно?
Не знаю, я просто пишу достаточно внятные песни. Внятность – это, можно сказать, мой стиль.
Что значит внятность?
Внятность – это доступность. Когда твое творчество понятно и взрослому человеку и подростку, и профессору и студенту.
А внятность у вас в чем?
Во всем. В словах, в музыке, в визуальной картинке. Во всем внятность.
То есть это был сознательный выбор – быть внятным?
Нет, я ничего сознательно не делал. Я только сейчас начинаю задумываться
о сознательности. Вначале ничего этого не было, просто все так совпало,
и в том герое, который тогда у меня возник, у общества была
потребность, и это сработало.
Каким вы видите своего героя?
Простой человек, скажем так, «из народа», пришел, спел обычными словами.
Он романтик. В мире моих произведений важны обычные ценности – дружба,
любовь, здесь все просто, все лежит на поверхности.
А вам не хочется делать более сложную музыку?
Я делаю, но оставляю для себя и для тех поклонников, которые хотят
копнуть глубже. Вынести ее на широкую публику невозможно. Многим это не
интересно, они хотят видеть простую историю, чтобы было легко поставить
себя на место персонажа. Большинство слушает простые, удобоваримые
композиции, с простой мелодией. Человек не хочет грузиться, задавать
себе вопросы, ему нужна не его реальность, а выдумка, фантазия.
И в каком стиле ваше более сложное творчество?
Просто сложнее тексты и музыка. Нельзя ни в коем случае заключать музыку
в рамки. Человек ведь не задумывается, когда слушает, что звучит, какой
инструмент, это интересно очень маленькому проценту населения. Важно то
настроение, которое передает исполнитель. Музыка ничего сама по себе не
значит, важна личность, которая эту музыку воспроизводит.
Сейчас со сцены стало очень модным петь о политике. Как вы к этому относитесь?
Нормально. Мне кажется, выросло поколение, которое может выражать свои
мысли и гражданскую позицию. Это, в основном, молодежь она любит
бастовать. Мне самому эта тема не интересна и не близка, так, поговорить
могу, но петь со сцены – нет. Опять-таки, большинству эта тема не
интересна, потому что это грязная тема, люди, когда приходят на концерт,
по крайней мере, на концерт группы «Звери», хотят отдыхать, петь,
танцевать, радоваться и получать положительные эмоции. Если я буду
вещать со сцены о том, как мы плохо живем и почему мы все такие
неактивные…это не про нашу группу.
Это хорошо – использовать музыку в качестве политического инструмента?
Музыка, как и любое искусство, служит для того, чтобы помогать людям
фантазировать, мечтать, получать эмоции и строить свой мир. Когда ты
говоришь человеку, что фантазии не будет…не знаю. Наше общество не
готово еще к таким переменам, наш менталитет не расположен к этому, как в
Европе. Там люди могут собраться, выйти на улицу и сделать карнавал.
Или выйти с протестами. У них это нормально, у нас это не приемлемо.
А почему так?
Как почему? Царская Россия, советская Россия, у нас народ очень тяжело
поднимается, а когда поднимается, начинается бунт. К сожалению, у нас
вот так: пассивное общество, но когда оно доходит до предела, происходит
неминуемо взрыв, и так было всегда. Все перевороты – кровавые. Сейчас
мы пытаемся начать цивилизованно отстаивать свою позицию, но должен
пройти не один десяток лет, чтобы мы изменились окончательно. И я даже
не уверен, что это нужно. Такая у нас страна, ничего плохого в этом нет,
это данность, сломать ее невозможно. У нас людям нужно спокойно, хорошо
жить, чего никогда не было.
А молодежь изменилась за десять лет?
Да нет, вечные ценности же не меняются. Человек как любил, так и будет
любить, особенно в таком возрасте. Любовь, смерть – вечные темы, здесь
бессмысленно находить изменения. Появилось больше информации, это
правда, но, к сожалению, не все ей пользуются, и часть молодежи как
жила, так и живет, ей эта информация не нужна. Это тоже нормально.
Вы начинали среди множества групп, например, «Мультфильмы»,
«Торба-на-Круче» и другие. Все они пропали, а вы нет. С чем это связано?
Внятность. Доступность. И все. Вот с этим и связано.
А кто вам нравится из современной российской эстрады?
Я не могу выделить кого-то, потому что все сравнялось и стало достаточно
безликим. Время героев кончилось, сильная личность не очень привлекает
людей. Я не знаю почему. Может быть, победила массовая культура. У
любого человека появилась возможность стать популярным хотя бы
ненадолго. Люди начали мыслить и действовать мелко. Все ограничиваются
выкладыванием в Интернет смешных, дурацких или уродливых роликов и этого
им хватает. Не важно, какой ценой, но каждый хочет быть замеченным.
Может быть, это влияет, я не могу сейчас до конца понять. Но как только у
каждого появилась возможность, не имея таланта или дара, просто быть
увиденным - все изменилось.
И какой же герой интересует общество сейчас?
Никакой. Все живут в своих маленьких мирках. Поэтому я не могу выделить
ни одну группу. Я не вижу никого, кто бы своей персоной мог бы
притягивать других людей. Все слишком мелко. Состояние музыки отражает
состояние общества. Оно не хочет ничего, все отторгает. Журналы пытаются
вытащить наверх более прозападную культуру, но она не приживается у
нас. Все приходится адаптировать, только тогда это работает. Тот же
хип-хоп и рэп. Они у нас блатняковые, тюремные. Все темы старые. В
стране ведь не было музыкальной культуры, она ведь не может появиться из
ничего. У нас даже те люди, которые занимаются концертами – ничего не
умеют. Все отсюда, они не умеют работать. Я долблюсь в стену с каждым
концертом. Все делается на коленках в последний момент. Кто как умеет.
На этом все заканчивается.
Сможет ли сформироваться в России новая, здоровая эстрада?
Она и так здоровая. Нельзя переучить людей, они так воспитаны, западная
музыка для них чужда, поэтому нет обратной реакции. А когда нет
обратной реакции – это не искусство. Можно воспитывать население
потихонечку. Например, хип-хоп с тюремным уклоном. Люди привыкнут к
звуку, а потом, может быть, еще к чему-нибудь привыкнут. Понятно, что
думающее население сопротивляется и хочет ускорить процесс, они хотят
писать другие песни. А о чем? Все темы остались прежними, мы живем в тех
же самых городах, пьем всю ту же водку и закусываем селедкой.
Получается, что Россия изолирована от мировой музыкальной культуры.
Как и Китай, как и Япония. Есть небольшие группы людей, которые этим
увлекаются, но мы же говорим о большинстве. Чтобы иметь влияние на
развитие, нужно сначала быть доступным, чтобы тебе поверили и послушали,
только тогда у человека появится желание послушать что-то еще, более
сложное. Так устроен мир. Большинство рулит, меньшинство огрызается.
А вам не хочется устраивать концерты «для себя» и играть на них более сложную музыку?
Я иногда устраиваю акустические концерты, где музыка сложнее,
элегантнее. Но проведение концертов - тоже культура. В Талине недавно
мы давали акустический концерт, некоторые композиции требовали тишины,
чтобы воспринять все оттенки музыки. Но зал ревел, он был не готов к
этому, ему хотелось отрываться. 10 процентов были готовы, 90 – нет. А я
не в праве насиловать 90 процентов публики.
Как вы считаете, чтобы прославиться, что нужно молодому музыканту в России?
Есть два пути: быть качественным, хотя что такое качество – тоже вопрос,
или быть успешным. И нужно научиться совмещать это в себе. А в этом
никто не хочет разбираться. Включаются особенности каждого человека.
Если у него нет осознания того, как он должен играть, чтобы его поняли,
чтобы это было доступно, но и не пошло – ничего не получится. У нас
сразу все хотят самовыразиться, кого-то удивить своей музыкой. А это
никому не нужно. Это настолько второстепенно, а музыканты пытаются в
этом копаться и думают: «Ну что же такое? Какой же народ у нас тупой! Я
же здесь вот так сыграл, взял отсюда, а там взял оттуда, и это же
здорово!» Они думает только о себе. А если человек думает только о себе,
ничего не получится. Я продюсировал несколько проектов и столкнулся с
этой же проблемой: вроде бы сильный вокал, хорошие тексты, играют
неплохо, но у человека не хватает мудрости, взвешенности, и ничего не
получается. Человек хочет вот так вот, и все. Кто бы за него не брался –
все без толку. И вообще все идет к тому, что искусство становится не
просто элитарным…все, что можно назвать искусством, замыкается в гетто
без выхода, и потихонечку угасает.
И как оживить культуру?
Воспитывать. Обществу надо прививать ценности, давать детям полную
картину происходящего в искусстве. Но государство не может прийти в
каждый дом и заставить воспитывать детей. А ведь детям интересно все. А в
большинстве их воспитывает улица. Дети растут как сорняки. Надо
строить больше стадионов, художественных школ, чтобы ребенок не болтался
на улице, не пил, не курил. Подросток ведь все очень быстро
воспринимает, и хорошее, и плохое, и зачастую он просто не в курсе, что
есть что-то кроме его двора. Ему надо показывать, что есть другой мир. И
тогда, возможно, что-то измениться.
«Звери»: инструкция по применению «Звери» – это, в первую очередь,
песни, хиты дискотек, магазинных продаж и южных пляжей. Gaude
представляет краткий путеводитель по десяти годам творчества группы. |
